Вчера Генпрокуратура начала проверку законности сокращения доли государства в Башкирской содовой компании. То есть с 2013 года утрата государством контроля над крупнейшим предприятием отрасли прокуратуру не интересовала, и стала предметом проверки только после прямого указания Президента. Почему так получилось?

Потому что подобные проверки – это серьезные конфликты с серьезными людьми. Зачем прокурорам на такие конфликты идти, если спросят их за циферки по выявленным нарушениям и принятым мерам прокурорского реагирования. А циферки выглядят абсолютно одинаково: что по районному музею, что по нефтяной компании. Результат не важен, важно заполнение граф в отчетах. Поэтому проще и безопаснее наковырять себе «палок» в статистику по мелким чиновникам и коммерсантам средней руки, чем ссориться с субъектовыми властями или большим бизнесом.

На днях Генпрокуратура отчиталась, что в 1 полугодии 2020 г. прокурорами пресечено свыше 28 тыс. нарушений лесного законодательства, внесено 7,8 тыс. представлений, принесено более 1 тыс. протестов, в суды направлено 2 тыс. исков и заявлений, к административной и дисциплинарной ответственности привлечено 6,5 тыс. лиц, по материалам прокурорских проверок возбуждено 696 уголовных дел. Чувствуете, как в результате стало все хорошо в сфере лесопользования? Нет? И я не чувствую. И никто не чувствует. То есть вроде бы проделан колоссальный объем работы, но на реальное положение дел он никакого влияния не оказал. И так по всему общему надзору.

Абсурд «палочной системы» в прокуратуре достиг своего апогея при Ю.Я.Чайке. Но с приходом И.В. Краснова в этом плане не изменилось абсолютно ничего. Судя по всему, и не будет меняться. Потому что всех и так всё устраивает.