Как бороться с российской пропагандой в Латвии? Просто выделить деньги - не решение проблемы, надо сначала выработать соответствующую "Русскую политику", пишет в своей колонке в "Неаткариге" Бен Латковскис. А для этого сначала понять, в чем отличие русского менталитета от латышского? Это он и попытался объяснить. Приводим фрагмент текста:

"В латвийском информационном пространстве годами свободно распространялся «великий миф» про историческую миссию России, про особую «духовность» русского народа, про Россию как главного борца с «мировым злом», олицетворяемым мифическими англо-саксами во главе с США, про Россию, как единственное препятствие на пути уничтожение мировой цивилизации «прогнившим» Западом.

В Латвии, отмечает он, есть довольно большое сообщество, которое всему этому верит, пусть на на 100%, но хотя бы частично.

«И неважно даже, как оболваненные этой пропагандой латвийцы поведут себя в час Х, потому что опыт Украины свидетельствует, что пара дней в подвале под российскими бомбами и ракетами вчерашнего почитателя «русского мира» моментально превращает в его порицателя. К сожалению, опыт Украины говорит и о том, что наличие в стране этих жертв пропаганды само по себе является основанием для действий России. «Нас там ждут «свои», - вот вам обоснование (оправдание) агрессии».

Главный упор должен быть сделан на деконструкцию этого «великого мифа, считает автор. «Это непростая задача, ибо он является одним из столпов русского менталитета. А национальная идентичность любого человека уходит корнями на чрезвычайную глубину, чтобы не говорили нам по этому поводу космополиты. Порой люди этого даже не осознают. И поэтому направо и налево кидают в лицо оппоненту обвинения в «нацизме» (национализме), не замечая бревна великодержавной имперской мании в собственном глазу.

Латышская национальная идентичность весьма специфическая и фундаментально отличается от русской. Главное отличие в том, что латышей в мире чрезвычайно мало. Вне Европы о них никто и не знает. Один из главных элементов латышской идентичности – это чувство экзистенциальной угрозы, ведь в многомиллиардном человечестве нас всего 0,00018% - меньше двух стотысячных.

Этнический русский этой экзистенциальной угрозы не ощущает. Его национальные чувства направляют совсем другие инстинкты. На подсознательном уровне он, часто сам того не осознавая (за очень редкими исключениями), желает экспансии русскости. Он чувствует бессознательное недовольство, если русский язык откуда то вытесняется, теряет влияние (в Украине или в других постсоветских государствах). А объясняют это вытеснение русские (как и другие большие народы) национализмом. Осуждать националистические взгляды – это хорошо, а вот когда осуждают твои шовинистические, имперские чувства – это плохо. В этом конструкте борьба с доминированием русского языка – это признак нацизма (национализма), а поддержка доминирования русского языка – это «антифашистский» интернационализм.

Можно сказать: нет, я не за доминирование русского языка, я за свободный выбор. У каждого есть право самому выбирать язык. Теоретически правильно, но... На условном «свободном рынке» у латышского – ничтожные шансы защитить себя от больших языков. На «свободном рынке» побеждают большие и сильные, и чтобы латышский язык не чувствовал себя под угрозой, этот свободные рынок нужно регулировать, дав преимущество латышскому языку.

Многие латвийские русские это может быть даже и сами понимают – умом. Но не на эмоциональном уровне, потому что у них этого латышского этнического опыта . У них совершенно другой опыт, который заставляет рыть землю носом каждый раз, когда они чуят запах «нацизма» (читай: противодействия русскому шовинизму).

Совместить столь разные идентичности в одном жизненном пространстве – очень сложная задача, поэтому нам нужна особая «русская политика». Но до сих пор ее не удалось не только сформулировать, но даже достичь единства по поводу ее необходимости".